ЮЛИЯ МЕЛЬНИК

КОГДА РАССЕЕТСЯ ТУМАН

***

Как там – в раю? Собирает ли яблоки август?
Или такой снегопад, что не сделать ни шагу,
И стережет тишину неулыбчивый ангел?

Как там – в раю? Здесь – по-разному, здесь – как придётся…
Счастье – когда на ладонь просыпается солнце,
Счастье – когда пролетающий голубь коснётся.

Как там – в раю? Вечно длящийся светлый Сочельник?
Слышно отсюда, как мерно скрипят там качели
И беззаботная нега листает учебник

Радужных снов… А меня – не возьмут, я – некстати…
Я позабыла бесхитростный миг благодати,
Я – лишь крючки и зигзаги – в усталой тетради…

Но иногда вдруг покажется – это оттуда
Нежность приходит – внезапная, словно простуда,
И встрепенётся душа, и поверится в чудо.

***

Стихи сочинять – что кормить голубей,
Которые в нас живут…
Как солнечный свет, что стекает с ветвей –
Бесхитростный этот труд.

Слетятся все голуби в сердце вдруг,
И снова – ни одного…
Рассыпанный корм и целебный круг
Молчания моего.

Тогда мне останется – переждать
Безмолвия времена,
И в небо глядеть, и в руке сжимать
Мир целый, как горсть пшена.

***

Как просто солнца свет лежит на всём,
Сквозь пальцы утекает – чтоб вернуться…
Чтоб захотелось поутру проснуться
И снова заглянуть в его лицо.

Как чуток свет к нехитрым пустякам,
Как наполняет каждое явленье,
Как будто Бог справляет день рожденья
В любой из дней, гуляя в облаках.

А в день бессолнечный не позабудь,
Что солнце где-то рядом, близко-близко,
И облака, стелющиеся низко,
Не преградят ему привычный путь.

И я, за солнечную нить держась,
Иду среди цветов, деревьев, арок,
Свои мечты, как дорогой подарок
Или заветный клад, к груди прижав.

***

Когда рассеется туман,
Увижу мир, как на ладони:
Вот дома дальнего стена,
Вот солнце на крыле вороньем.

Увижу тень, увижу свет,
Увижу блёстки золотые,
Увижу, как глядит рассвет
На точки и на запятые.

Когда рассеется тоска,
Пусть с тополей летят серёжки,
Пусть жизнь лежит, как горсть песка,
На детской, крошечной ладошке.

Пусть жизнь ракушкою витой
На кромке моря замирает,
И пусть никто, и пусть никто
Её у нас не отбирает.

***

Средь деревьев застыть и остаться одним из них,
Чтобы, в землю врастая, держать на ладони птиц,
Чтобы кто-то пришёл и укрылся в твоей тени,
Стать шуршаньем листвы – как шуршаньем книжных страниц.

Стыть на зимнем ветру и высокие петь псалмы,
Пересказывать сказки играющей детворе,
И почувствовать вдруг – на исходе долгой зимы –
Всех, кто раня, готов написать на твоей коре

О весне и любви… И проклюнуться в яркий день
Самым первым листом – горьким, терпким, хмельным на вкус…
И мечтать о дожде, и мечтать о таком дожде,
Чтобы мог напоить навсегда и прогнал тоску.

Средь деревьев застыть – это вовсе не оттого,
Что непросто быть человеком – спешить, дрожать…
Но поверив в своё деревянное естество,
От себя никогда ты не вздумаешь убежать.

***

Что не увидишь из окна,
Расскажет голубь одинокий,
Быть может, видит он и нас,
И мир, где созревают строки.

И всё несёт Благую весть,
Раскинув два крыла над миром
О том, что есть добро и честь,
И что нельзя творить кумиров.

Лети же, голубь, мир храня,
Шурша прохладными крылами,
Храни от горя и огня,
И от раздоров между нами.

***

Ты видишь нас, как из окна высотки,
Мы – крошечны, на нас струится свет,
А Ты молчишь, перебирая чётки
Спешащих мимо наших зим и лет.

Как щедро даришь Ты своё молчанье,
Заслышав сверху суетливый спор,
И, нашей малости не замечая,
Ты из сердец вытряхиваешь сор.

И лилипутом на Твоей ладони
Стою среди бесчисленных миров…
Ты шепчешь мне: «Тебя никто не тронет,
И ты, ты тоже никого не тронь».

***

А ведь в самом деле – идёт зима,
Если хочешь – выйди проверь…
По бесснежью рассыпанные дома,
Растворённая в солнце дверь.

То седые тучи, то – синева,
А ещё – маков цвет зари…
И в траве – сиротливо лежат слова,
Так пойди же и подбери…

Их рассыпали, как голубям зерно,
Вон их сколько – в лужах, в пыли…
А под ними – чёрное полотно
Беззащитной моей земли.

***

Как закатное солнце – никто не умеет прощать,
И так просто понять, слыша в сердце дрожащие блики –
Я уже никому ничего не смогу обещать,
Потому что шагаю сама по тонюсенькой нитке.

Если хочешь – меня отпусти, если сможешь – лови…
Как резиновый мяч – я непрочность свою ощущаю.
Мне остался лишь шаг, лишь единственный шаг до любви,
Но настолько огромна она, что её не вмещаю.

И в руках моих тающий снег, как незримый балласт,
И в ногах моих дрожь, потому что мне страшно немного,
И так ветер суров, что меня никогда не предаст,
А в ладони – ладонь безутешного, нежного Бога.

***

Я пришла бы на исповедь к старым дворам,
Рассказала бы всё обветшалой скамейке –
Как меня вечерами окутывал страх,
Как рассвет поливал из серебряной лейки.

Как упрямилась боль, как дразнила тоска…
Я ведь знаю – никто не умеет так слушать,
Так безмолвно прощать, так грехи отпускать,
Как бродячие псы и озябшие лужи.

Пусть, как колокол, ветер гудит в рукаве,
Пусть старушка ворчит и косится прохожий,
Отыщу лист платановый в жёсткой траве,
И прощенье Господне почувствую кожей.

***

Этот странный полусвет –
Между солнцем и туманом,
Как от счастья нежный след
На мгновеньи безымянном.

Привкус детской немоты
Перед елью новогодней,
Чуда тихие черты,
На плече – ладонь Господня.

Не бросай, не уходи,
Не оставь на мрак и холод…
Пусть живёт в моей груди
По любви извечный голод.