АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО

ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ БОРИСА БЕРЛИНА
(Борис Берлин, Цимес. Рассказы. Серия «Самое время». –
М., Время, 2018)

Книга Бориса Берлина «Цимес» состоит из 15-ти объёмных рассказов, достаточно длинных, с ветвящимися сюжетами. Можно даже назвать их маленькими повестями – по масштабу повествования, по яркости и многообразию характеров. Действие нескольких рассказов протекает в Италии. Во многих рассказах Бориса Берлина фигурируют животные. У меня есть ощущение, что это не случайно. Автор, видимо, накопил немалый личный опыт в общении с собаками и кошками. В рассказе «Повелитель ос» появляется почти необъяснимая мистика – собака, Бинго… жертвует собой, чтобы люди были счастливы. Порой любовь животного к человеку даже сильнее любви человека к человеку. В рассказе «Повелитель ос» собака полюбила сразу двоих, мужчину и женщину. Она ощущала их как единое существо. Одного хозяина. В этой удивительной повести любовь поэта и его Бусинки живёт не только в них самих. Она экранирует и в стихах, которые пишутся во время разлуки, и в сердце Бинго. Борис Берлин словно бы подводит нас, читателей, к удивительному открытию: счастливое в нас – не идеально. Идеальны стихи. Идеальна любовь собаки. По отношению к своему человеку собака – ангел. А в рассказе «Соло для канарейки» канарейка невольно «решает» судьбу людей. Улетит – и не видать им счастья. Останется – и всё возможно. Это какой-то мистический мир – симбиоз людей и животных.

Для Бориса Берлина очень важен внутренний мир его героев. Он доводит до нас их мысли и чаянья, каждого по отдельности. Раскрывается даже внутренний мир животных и птиц. В этом есть своё ноу-хау – автор артистично и аристократично регулирует эти внутренние монологи. Сюжет не должен потерять свою динамику. У героев ББ – многоступенчатые, «многоэтажные» судьбы. С изломами, относительностью счастья. Не обязательно кто-то предаёт, «изгоняя» спутника из любви. Любовные бермудские треугольники, на мой взгляд, не очень интересуют Бориса Берлина. Внезапная смерть, неизлечимая болезнь, тяжёлое ранение – вот что рушит мир героев ББ. А ещё в рассказах ББ часто случается «любовь после любви». И, как правило, первое чувство побеждает последующие. Новые чувства – часто «вынужденные», спровоцированные предыдущими потерями. «Вот и встретились два одиночества», – как пел в популярной песне Вахтанг Кикабидзе. А костру разгораться и хочется, да уже не всегда можется.

Порой в рассказах Берлина появляется зеркальность, отражение одного героя в другом. Тат твам аси – «ты – это я». Каждый – кузнечик своего маленького счастья. Или – несчастья. Как читатель, я проживаю с героями ББ маленькую жизнь. Его герои не только чувственны, но и деликатны. Большое достоинство писателя – деликатность его героев там, где она, казалось бы, невозможна – в любви, где у каждого героя – свои интересы. Как стройны и в то же время запутанны сюжетные линии рассказов Бориса! Самая прочная на свете привязанность очень уязвима. Достаточно одного неосторожного слова, чтобы счастье взаимной любви внезапно и необратимо оборвалось. У ББ потеря счастья тождественна смерти, даже если герой/героиня не умирает на самом деле. Всё происходит рядом, боль приносят самые близкие люди.

Борис Берлин побуждает героев и читателей «проходить через ноль – «это фраза из повести «Кузнечик в кулаке». Осознавать заново жизненные ценности. На мой взгляд, «Кузнечик» – это послание всем нам, жителям планеты Земля. Борис Берлин повествует о глубочайшем. Об отказе от любви именем любви. Поступок Наташи из этого рассказа достоин отдельного упоминания. Молодая девушка, фактически отбив мужчину у соперницы, которая годится ей в матери… добровольно отказывается от любимого… ради платонической любви к своей сопернице-подруге. Это неслыханно. Это неожиданно. Рита смотрит в Наташу, как в своё зеркало. «Вгляжусь в тебя, как в зеркало, до головокруженья». «Может я это, только моложе. Не всегда мы себя узнаем». И что-то она сумела передать девушке настолько ценное, что та изменилась. Конечно, не сразу. Но постепенно она перестаёт быть безапелляционной перфекционисткой.

Личность растёт духовными усилиями. Женщине в этом плане, может быть, даже сложнее, чем мужчине. Особенно если речь идёт об отказе от любимого человека. Здесь, на мой взгляд, у писателя непроизвольно возникает толстовское начало – непротивление счастью других людей «насилием». Уступить, чтобы обрести себя. Это не просто деликатность. Это гиперделикатность. Это тонкость чувств – в квадрате. Это способность озираться вокруг себя на 360 градусов. Берёшь любой рассказ Берлина – а там целая вселенная. Его трагедии оптимистичны. На пепле утраты рождается феникс – настоящая, ни с чем не сравнимая любовь. И, когда поступок такого духовного уровня не получает в жизни награды… нам непонятно, почему героиня, оказавшаяся способной на маленький подвиг, погибает. Такие люди должны жить и жить! Но у ББ во многих рассказах прослеживается одна простая, но чёткая мысль. Чтобы счастье влюблённых состоялось, кто-то должен пожертвовать своими интересами, а то и самой жизнью. Как ни парадоксально это прозвучит, алтарь победы требует порой крови невинных жертв. Иногда у Берлина жертвуют собой ради любимых хозяев домашние животные и даже птицы. Большой писатель всегда стремится к жизненной правде. Он не связан по рукам и ногам необходимостью потрафить читателю хэппи-эндом. Он понимает подспудно, что именно гибель героя способна вызвать катарсис. Особенно если его гибель – несправедлива. Судьба человека не детерминирована его плохим или хорошим поведением. Этику сложно пришить к судьбе белыми нитками.

При чтении любой книги важен резонанс между книгой и читателем. Можно читать философию Канта – и ничего не понять. А можно читать прозу Берлина и открывать для себя удивительные вещи. Если читатель не готов, он и Библию не осилит. Заложенных в книге возможностей недостаточно без интеллектуальных усилий того, кто читает. У Берлина – «всестороннее повествование». Его герои говорят от первого лица. В книге «Цимес» есть «итальянские» рассказы, в которых герои словно бы путешествуют во времени. То, что происходит в эпоху Возрождения, аукается в других людях уже в наши дни. И герои наших дней чувствуют себя реинкарнацией великих людей прошлых столетий. Глубокие, парадоксальные, корнями уходящие в «подземную» жизнь души рассказы Бориса Берлина привлекают читателей тем, что здесь присутствуют и судьба, и психология, и философия, и, конечно, поэзия. Рассказы Берлина близки нам тем, что мы тоже любим, болеем и страдаем. Объём бытия вырастает из жизненной ситуации, и в прозе это особенно очевидно. Любовь у Бориса Берлина – это не только земное счастье. Это – шаткое равновесие, винтовая лестница в небо. В немаленьком перечне разнообразных работ ББ рассказ «Точка глубокой грусти», на мой взгляд, выделяется особой глубиной и эмоциональностью. Тяжёлый рок событий, не стесняясь, атакует даже свершившиеся и устоявшиеся чувства. Счастье словно бы раскачивается на качелях, дрейфует оторвавшейся льдиной среди огромных айсбергов.

Точка глубокой грусти – это одновременно и метафора, и медицинский термин, правда, не очень широко распространённый. У каждого человека есть своя точка G, генерирующая наслаждение. И есть её противоположность – «точка глубокой грусти». Жизнь выступает по отношению ко всему живому как трансформер. Иногда эта трансформация проходит незаметно для самого человека. Любовь тоже склонна к метаморфозам. Она расковывает и выковывает человека, открывает ему самого себя. А вдруг болезнь? Будет ли тот, кто здоров, добрым товарищем тому, кто болен? Будет ли тот, кто болен, терпеть здорового, сознавая, что является ему обузой? По-разному бывает. Любое испытание – проверка любви на прочность, на взаимность, на жертвенность. «Песнь Песней» – эта библейская работа Соломона часто приходит мне на ум, когда я читаю Бориса Берлина. Любовь у ББ – подвижная, как ртуть, как Психея. Она – сила, достоинство и нежность. Невозможность сдаться и потерпеть поражение. Это – космос внутри человека. Целая вселенная, где тебя подстерегают не только млечные пути, но и чёрные дыры. ББ вывел свою любовь в открытый им самим космос. По эмоциональной силе воздействия «Точка глубокой грусти», на мой взгляд, не уступит знаменитому романсу из спектакля «Юнона и Авось» «Ты меня на рассвете разбудишь». Хотя, конечно, такое сравнение субъективно и не совсем корректно.

Объём жизни в рассказах Берлина – часто ситуативный. Но мастерство писателя заключается в том, что его персонажи постоянно говорят от первого лица «онлайн». Это, в сущности, монологи, переплетение которых образует двухголосную, а иногда и многоголосную фугу. Такая подача делает прозу ББ близкой кинематографу. Как вы, наверное, помните, первым в русской литературе этот приём применил Михаил Лермонтов в «Герое нашего времени». Я убеждён, что прозаики почерпнули такое видение мира у драматургов. Сейчас, конечно всё заметно ускорилось – и романная жизнь в том числе.

Рассказ «Точка глубокой грусти» написан очень мощно. Это – словно обрывки дневников двух любящих, которые начинаются с произвольно взятого слова. То ли бумага от времени истлела, то ли так почему-то записалось. А ещё – у меня возникает ощущение, будто эти дневники столетиями плавали в закупоренной бутылке по океану – как послание, как завещание, как истина. На том месте, где герой начинает путать свою любимую с нерождённой дочерью, я уже не могу читать дальше. Я должен остановиться, чтобы побороть нахлынувшие эмоции – или, наоборот, целиком им отдаться. Это – катарсис. Трагедия? Но ведь никто не умирает на страницах рассказа. Наоборот, болезнь на время отступает… К чему же тогда эти слёзы? А ещё я открываю для себя такое разное восприятие мира у двух любящих. Но это не мешает им быть по-своему счастливыми. Поэзия у Бориса Берлина вырастает из жизни и силой слова удерживает жизнь от саморазрушения. Поэзия – это вершина любви и её бессмертие. В жилах тех, кто любит, течёт солнечная кровь. Читаешь книжку Бориса Берлина – и думаешь: это же энциклопедия любви!

И нельзя долюбить до конца,
И нельзя разлюбить до начала…
Если даже не видно лица,
Сердцу этого призрачно мало!