НИКОЛАЙ СТОЛИЦЫН

И ВЕЧНОСТЬ – НИПОЧЁМ

ЛУННЫЙ ШАМАН

Лунный шаман удар-рит
В лунный – холодный – бубен:
Брату – пора проснуться…

Старшего будит брата,
Лупит – в холодный бубен,
Космы его – трясутся…

В путанных чёрных космах
Звёзды застряли… частью
Ссыпались вниз, погасли…

Что же, шаман – доволен,
В бледную кожу бубна
Кроличьей лупит лапкой…

«Брат, поднимайся, в бубен
Солнечный бей скорее…
Эй, просыпайся, соня!!»

Лунный шаман смеётся:
Красный – горячий – бубен
Виден у края ночи…

Все-таки – брат проснулся,
Рокотом, эх, р-р-р-разбужен…
Солнечный, старший, ну же!!

БЛЕДНЕЮЩИЕ ЗВЁЗДЫ…

Бледнеющие звёзды
Нырнули в облака…
Увы, не оправдались
Надежды рыбака.

Погасла папироса
В тяжёлом кулаке…
В привычную обитель
Вернётся налегке?

А в термосе – гор-рячий
Да с мятою чаёк,
И Солнце потихоньку
Окрасило восток.

Пора бы – возвращаться
К бесчисленным делам…
Рыбак неторопливо
Кивает небесам…

Они его дождутся…
И удочки собрал,
И в синее, родное
Неспешно зашагал.

Подсвеченные Солнцем,
Ложатся облака
Ступенька за ступенькой
Под ноги рыбака,
Небесная обитель –
Совсем недалека…

КИТОВАЯ ПЕСНЯ

Белый слушает ночами,
Долгими, без снов,
Разрывающее сердце
Пение китов…

Самых разных очертаний,
Маленьких, больших,
Только белому остаться
Хочется – без них.

Да! киты поют о самом
Важном – для кита…
Ну, а белый – не ответит,
Даль его – чиста…

Не ответит, не сольётся
С пением чужим…
О, под ним – морская бездна,
Звёздная – над ним.

Что ещё? – киты умолкли…
Пение китов
Всё зовёт его ночами,
Долгими, без снов,

Всё зовёт его… напрасно:
Лучше промолчит
Белый-белый, одинокий
И счастливый кит.

РЫЧАЩАЯ EXISTENTIO. КИТЁНОК

К пению отзывчива
Синего кита,
Звёздами рассыплется
Неба чернота…

У китёнка – сла-абенький,
Тонкий голосок,
Даже в половиночку
Вытянуть не мог.

Заглушили бедного
Взрослые киты:
Достигая пением
Верхней черноты.

Мощное, прекрасное
Пение китов…
А китёнок к пению
Вовсе не готов.

Всё равно – старается,
Пробует опять,
Чтобы в общем пении
Тоже прозвучать!!

НЕБЕСНАЯ ЧЕРЕПАХА

Небесной черепахе
И вечность – нипочём,
Пылающие звёзды
Раздвинула хвостом…

Зелёными глазами
Таращится во тьму,
Спокойно поглощая
Её, её саму…

Работает утроба,
И, а-ах, уже вослед,
Вослед за черепахой
Плывёт неяркий свет.

Они плывут неспешно,
Бесцельно, никуда…
Ударилась о панцирь
Сверхновая звезда.

Царапина ничтожна,
Задерживаться что ж?..
Задумываться нужно,
Напрасно ли плывёшь?

Вовсю смещая звёзды
Стар-рательным хвостом,
Плыви без всякой цели,
И вечность – нипочём.

DE ПРОФУНДИС. УТОПЛЕННИЦА

Утопленница мается на дне,
В груди её, изъеденной мальками,
Как будто бьётся, жаркое вполне,
Живое… очарованная снами,

Бездонными, холодными, она,
Конечно, просыпаться не желая,
Неспешно поднимается – со дна,
Навстречу небу звёздному всплывая.

Улыбка, тронув вывернутый рот,
Лица подобье словно озарила…
Её неукоснительно влечёт
Незримая, чудовищная сила

К чему-то ослепительному… ах,
Не лучше ль – пребывать в привычных снах?!

DE ПРОФУНДИС. БОГ

Обычный Бог лежит в 6-й палате
И пялится в постылый потолок,
Вздыхает и томится на закате
Уставший от себя – обычный Бог.

Смиренно принимает препараты,
Почёсывая ноющую грудь,
И до размеров собственной палаты
Пытается Вселенную свер-нуть.

О, прежние бессчётные заботы…
Насколько проще с психами – ему?
Не сдерживая яр-ростной зевоты,
Неспешно погружается во тьму,

Когда во всей психушке гасят свет,
И кажется анамнезом – «Завет»…

ПОВЕЛИТЕЛЬ ВРЕМЕНИ

Повелитель Времени,
Хмурый часовщик
Солнце, словно маятник,
Должен покачнуть.

Тронул бы легонечко –
Огненный бочок,
Запустил бы заново –
Звёздные часы…

Время – остановлено,
Смерти – больше нет,
Но и не рождаются –
Новые миры…

Часовщик задумчиво –
Смазал шестерни,
Пыль сдувая, звёздную,
Вытер циферблат.

Хочется – движения…
Хмурому, ему,
Чтоб омыл вселенную
Времени поток.

Тронул, тро-онул маятник,
Солнце по-кач-нул…
И услышал – звонкое,
Мерное «тик-так»,

И погладил ласково –
Звёздные часы…
Повелитель Времени,
Хмурый часовщик.

ОСЕНЬ

Разбитная молодуха
В полыхающем платке
Да под Солнцем заходящим
Зашагала налегке…

Ох, под пятками босыми –
Жухнет, ёжится трава,
И скукожилась, сопрела,
Посерела – синева…

И хохочет молодуха –
И шагает всё быстрей…
Листья, листья, багровея,
Так и сыплются – за ней.

Вот – набросила на Солнце
Полыхающий платок:
Жара в Солнце заходящем
Поубавилось чуток?

И пошлёпала босая –
По холодной по росе,
Словно иней, самый первый,
Седина – в её косе…

Заблестела развесёлым,
Разудалым серебром…
И взгрустнула молодуха –
И расплакалась дождём.

И опять – повеселела…
В полыхающем платке
Побежала, побежа-а-а-ала
И пропала – вдалеке…