ОЛЬГА ИЛЬНИЦКАЯ

ЧТОБ КАЗАТЬСЯ ЖИВОЙ

ТАЙНОЕ ВСЛУХ

Взгляда случайный всплеск.
Памяти россыпи.
Выделил трижды из всех.
Полноте, Господи!
Я ничего не приму
в линиях рук.
Освободил бы меня –
тайное вслух.
Вслух о себе,
судьбе,
вслух о любви.
Ты пощади меня, Бог,
вслух о Тебе.
Вижу стрелу дорог.
Вижу полёт.
Слышу, как трижды –
и вновь
весть подаёт.
Я подойду к Нему,
горько припав
к тёплой и жесткой руке,
пряной от трав.
Но не поможет Он.
А разве б смог?
Ведь одной крови мы –
я и Бог.

1971

***

                                    М.Ц.

Как неизбежность приняла и присягнула.
Два быстрых, лёгких два крыла не развернула.
Не оглянулась. Под ноги смотреть забыла.
Кого любила – в этот час навек простила.
Ни слов. Ни слёз. Ни памяти. Одна отвага.
И тень от крыл – два свёрнутых,
два белых флага…

1971

***

Вы со мной говорили через года.
Что сказать мне хотели Вы тогда?
Я была невнимательна к голосам.
Я была недоверчива к небесам.
Но теперь до озноба мне близка
тайна вашего голоса, зов стиха.
Посмотрите, Марина, у меня
на ладонях кровавится отблеск дня
моего причащения многих мук,
моего посвящения в смертный труд.

1972

***

1

Вам ведь спится ночами звёздными?
И не снятся смутные сны?
Водит по сердцу хмельным лезвием
Опостылевший взгляд луны?
Никогда не была вам любовницей.
Ни любимой твоей не была.
Ах, какая разноголосица
Все дороги к вам замела…
Жду ли вести, жду ли забвения
В тридевятом моём краю –
Беспокойство вам. И сомнения.
И над кровлей, в ущербе, луну.

2

А из месяца в месяц круглеет
и надеждою зреет луна,
разрешится девятым месяцем
истомившись, она.
Разрешится началом начала,
разрешится Песней Песней,
и прольются звёздные крови
из бесстыдных её очей.
Как живётся вам, как вам можется
в долгих далях, чужой человек?
Дай вам Бог в одиночестве – мужества.
В начинаниях добрых – успех.
Дай вам Бог – оступившись, подняться
и шагнуть, через крик, вперёд.
Дай вам Бог любви, дай дождаться,
и не дай вам опомниться Бог!

1974

ОСЕННЕЕ

Измотала раскачка лет,
испугало рывка зло.
Я до срока не знала бед.
С листопадами нанесло.

Но когда рассеялся дым
пятипалых кленовых костров,
кто тебя так, как я, забыл,
поднимая к лицу лицо?

Расстоянием в девять зим
кто ещё, как я, на разрыв,
кто ещё, как я, на избыв,
расставанием соблазнил?

Как свидание – так тюрьма.
Листопады свели с ума.
Сквозь сирен сиротящий вой
вот и я не спешу домой…

Возвратившись, озноб скрывать,
и в прибое искать покой?
И ещё стихи сочинять,
чтоб казаться живой.

1977