АНГЛИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ

РОБЕРТ ФРОСТ
в переводах Жанны Жаровой

A LATE WALK

When I go up through the mowing field,
The headless aftermath,
Smooth-laid like thatch with the heavy dew,
Half closes the garden path.

And when I come to the garden ground,
The whir of sober birds
Up from the tangle of withered weeds
Is sadder than any words

A tree beside the wall stands bare,
But a leaf that lingered brown,
Disturbed, I doubt not, by my thought,
Comes softly rattling down.

I end not far from my going forth
By picking the faded blue
Of the last remaining aster flower
To carry again to you.

ПРОГУЛКА ПОЗДНЕЙ ОСЕНЬЮ

По жухлой мураве, по скошенной траве
И убранным полям,
Покрытым, как слезой, тяжёлою росой,
Иду к пустым садам

С листвою, павшей ниц. Тревожный гомон птиц,
Взлетевших из-под ног
Из вялых сорняков, звучит печальней слов,
Что я сказать бы мог.

Деревья у стены стоят, обнажены.
Один последний лист
Замешкался, дрожа, – но вот и он, кружа,
Слетает плавно вниз.

Пора домой идти. Нарву в конце пути
Наперекор судьбе
Последних астр букет, как след минувших лет,
И принесу тебе.

MY NOVEMBER GUEST

My Sorrow, when she’s here with me,
Thinks these dark days of autumn rain
Are beautiful as days can be;
She loves the bare, the withered tree;
She walks the sodden pasture lane.

Her pleasure will not let me stay.
She talks and I am fain to list:
She’s glad the birds are gone away,
She’s glad her simple worsted gray
Is silver now with clinging mist.

The desolate, deserted trees,
The faded earth, the heavy sky,
The beauties she so truly sees,
She thinks I have no eye for these,
And vexes me for reason why.

Not yesterday I learned to know
The love of bare November days
Before the coming of the snow,
But it were vain to tell her so,
And they are better for her praise.

НОЯБРЬСКАЯ ГОСТЬЯ

Когда со мной моя Печаль,
Ей мил дождливый тёмный день
И пастбищ сумрачная даль,
Тумана сизая вуаль
И призрачных деревьев тень.

Её велений не постичь.
Она диктует – я пишу:
Ей в радость птиц прощальный клич
И страж лесной – угрюмый сыч,
И чащи заунывный шум.

Её простая седина
Сверкнёт старинным серебром…
Земли забытой тишина
И мне желанна и нужна –
Её хочу уверить в том.

Я не вчера узнать был рад
Любовь нагих ноябрьских дней,
Когда лишь завтра – снегопад.
Печаль… Нет лучшей из наград!
Но как поведать мне о ней?

GHOST HOUSE

I dwell in a lonely house I know
That vanished many a summer ago,
And left no trace but the cellar walls,
And a cellar in which the daylight falls,
And the purple-stemmed wild raspberries grow.

O'er ruined fences the grape-vines shield
The woods come back to the mowing field;
The orchard tree has grown one copse
Of new wood and old where the woodpecker chops;
The footpath down to the well is healed.

I dwell with a strangely aching heart
In that vanished abode there far apart
On that disused and forgotten road
That has no dust-bath now for the toad.
Night comes; the black bats tumble and dart;

The whippoorwill is coming to shout
And hush and cluck and flutter about:
I hear him begin far enough away
Full many a time to say his say
Before he arrives to say it out.

It is under the small, dim, summer star.
I know not who these mute folk are
Who share the unlit place with me –
Those stones out under the low-limbed tree
Doubtless bear names that the mosses mar.

They are tireless folk, but slow and sad,
Though two, close-keeping, are lass and lad, –
With none among them that ever sings,
And yet, in view of how many things,
As sweet companions as might be had.

ДОМ ПРИВИДЕНИЙ

Живу в одиноком пустынном дому,
Исчезнувшем многие лета тому.
Лишь стены подвала хранят его след –
Подвала, где дня уходящего свет
Погаснет, и всё погрузится во тьму.

Для дикой малины нет больше преград,
Руины ограды оплёл виноград;
Вернулись леса на некошеный луг,
И пёстрого дятла доносится стук,
И в рощу разросся запущенный сад.

И сердце порою так странно болит
В обители сирой от мира вдали,
Где машет крылами лесной нетопырь,
На месте забытой дороги – пустырь,
И жабам на ней не купаться в пыли.

К колодцу давно не пройти за водой,
И часто под вечер кричит козодой.
Я издали слышу его в вышине –
Он важное что-то торопится мне
Сказать – и стрекочет, нарушив покой.

Не знаю, кто делит пространство со мной,
Едва освещённое тусклой звездой, –
Толчётся бесшумно безрадостный люд:
Здесь их имена меж корнями живут
В камнях и под мшистою склепа плитой.

Без устали, медленно движется рать…
В компании славной мне век вековать!
Вот пара одна – это он и она,
Их песни немые поёт тишина.
Что ж – с ними неплохо, по правде сказать.

THE DEMIURGE’S LAUGH

It was far in the sameness of the wood;
I was running with joy on the Demon’s trail,
Though I knew what I hunted was no true god.
It was just as the light was beginning to fail
That I suddenly heard – all I needed to hear:
It has lasted me many and many a year.

The sound was behind me instead of before,
A sleepy sound, but mocking half,
As of one who utterly couldn’t care.
The Demon arose from his wallow to laugh,
Brushing the dirt from his eye as he went;
And well I knew what the Demon meant.

I shall not forget how his laugh rang out.
I felt as a fool to have been so caught,
And checked my steps to make pretence
It was something among the leaves I sought
(Though doubtful whether he stayed to see).
Thereafter I sat me against a tree.

СМЕХ ДЕМИУРГА

Это было в глухой монотонности чащи;
Я бежал так беспечно, преследуя Духа,
Хоть и знал, что мой Демон – не бог настоящий.
Звук невнятный внезапно донёсся до слуха
В час, когда предзакатный смеркается свет:
Я всё слышу его, хоть прошло много лет.

Он звенел впереди или вдруг за спиною,
Словно бес в кошки-мышки игрался со мною:
Равнодушный и сонный, то реже, то чаще
Раздавался смешок или шёпот дразнящий.
Демон праха и страха из начала начал –
Понял я слишком поздно, что тот смех означал!

Мне вовек не забыть, как мой Демон смеялся.
Я себя проклинал, что так глупо попался,
И замедлил шаги, притворяясь в смущенье,
Будто что-то ищу – но моё униженье
Демон вряд ли заметил – он быстро исчез.
Я очнулся – вокруг тот же лес до небес.

ACQUAINTED WITH THE NIGHT

I have been one acquainted with the night.
I have walked out in rain – and back in rain.
I have outwalked the furthest city light.

I have looked down the saddest city lane.
I have passed by the watchman on his beat
And dropped my eyes, unwilling to explain.

I have stood still and stopped the sound of feet
When far away an interrupted cry
Came over houses from another street,

But not to call me back or say good-bye;
And further still at an unearthly height,
One luminary clock against the sky

Proclaimed the time was neither wrong nor right.
I have been one acquainted with the night.

ИЗВЕДАЛ НОЧЬ…

Я ночь изведал – мрак её и кров.
Я вышел в дождь – и воротился в дождь.
Я покидал свет дальних городов,

Был в самый тёмный переулок вхож.
Я молча минул пост сторожевой,
Чтоб с губ невольно не слетела ложь.

Вдруг замер я: крик с улицы другой
Над крышами домов взлетел – и стих:
Меня не звал, прощался не со мной…

А звёздные часы миров иных
Твердили мне в разрывах облаков,
Что нет времён хороших и плохих,

Что вне добра и зла ход их веков.
Я ночь изведал – мрак её и кров.