От редакции. В нынешнем номере «Южного Сияния» рубрика «ЛитМузей» приурочена к 150-летию со дня рождения известного фельетониста и журналиста Власа Дорошевича.

Влас Михайлович Дорошевич (5 [17] января 1865, Москва, – 22 февраля 1922, Петроград – русский журналист, публицист, театральный критик, один из известных фельетонистов конца XIX – начала XX века. Учился в нескольких московских гимназиях, откуда неоднократно исключался; гимназический курс завершил экстерном. Работу в газетах начал, ещё будучи учеником московской гимназии. Был репортером «Московского листка», «Петербургской газеты», писал юмористические заметки в «Будильнике». Известность его началась со времени работы в 1890-х годах в одесских газетах. В 1897 году Дорошевич предпринял путешествие на Восток. Издал книгу очерков о Сахалине и о Сахалинской каторге. С 1902 по 1917 годы редактировал газету И.Д. Сытина «Русское слово». В этот период издание стало самым читаемым и тиражным в Российской империи. Первая жена – актриса Клавдия Кручинина, работала в провинциальных театрах. Дочь от этого брака, Наталия Власовна Дорошевич (1905-1955) воспитывалась в Керченском девичьем институте, оставила «Воспоминания». Отец навещал дочь в Керчи. Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища.

КОРОЛЬ И ЕГО СВИТА

…Ему приходилось работать
в самой беззащитной области одесской жизни.
В одесской журналистике!

В. Дорошевич

Влас Дорошевич приехал в Одессу в 1893 году начинающим журналистом, а уезжал из Одессы в 1898 году «Королем журналистов». За что же короновали его одесские газетчики и читатели, имеющие особый вкус к газетному слову, который начал воспитываться ещё с 1827 года, с момента выхода «Журналь д’Одесса», в скором времени перекрещённого в «Одесский вестник».

В конце XIX-го века газетный маховик Одессы раскручивается. Газетное дело вкупе с обилием рекламы становится делом прибыльным. Основная конкуренция за душу и кошелёк одесского обывателя в это время развернулась между тремя одесскими газетами: «Новороссийский телеграф», «Одесский листок» и «Одесские новости». Каждая из этих трёх газет метила в передовые органы края, добиваясь этого всеми возможными средствами.

«Многострадальным одесским журналистам, – вспоминает редактор газеты «Одесский листок» А.Е. Кауфман, – приходилось выбирать темы для своих статей с большой опаской. Им разрешалось писать только о погоде, о внешней политике, о театральных зрелищах». Одесские цензоры были буквально завалены замечаниями по поводу нарушений со стороны одесских газет. Немало нареканий было и на старейшую одесскую газету «Одесский вестник».

«Одесский листок» вырос из незначительного «Одесского листка объявлений», который был основан в 1872 г. А. Серебрянниковым. В 1874 г. газету приобрёл Василий Васильевич Навроцкий и в 1880 г. сменил её название на «Одесский листок». Газета выходила ежедневно, имела иллюстрированное приложение, пользовалась в городе большой популярностью. Освещая местную и общероссийскую жизнь, «Одесский листок», будучи изданием, либеральным по духу, время от времени позволял себе помещать большие критические статьи на экономические и политические темы.

Редактор-издатель «Одесского листка», Василий Васильевич Навроцкий, был «самородком в полном смысле этого слова», – как назвал его одесский писатель Игнатий Потапенко в посвящённом ему очерке – никогда ничему не учился, не умел грамотно писать, но зато обладал необходимыми энергией и издательской сноровкой. Около 40 лет он издавал газету и был её руководителем и вдохновителем. Навроцкий был первым одесским автолюбителем. Ещё в 1891 г. он удивил всех, выехав на улицу в автомобиле «Панкар – Левасор». Был очень предан своему делу и такой же преданности требовал от своих сотрудников. О неграмотности Навроцкого ходили легенды, которые приводят в своих воспоминаниях его современники. Вот несколько из них. Василий Васильевич, находя в газете неверное сообщение, делал на ней собственноручную отметку: – «чипуха и юрунда, штраф в три рубля». Один из одесских генерал-губернаторов, назначенный в то время, полюбопытствовал, где учились редакторы одесских газет. Редактор «Одесского вестника» сказал, что он окончил университет, редактор «Новороссийского телеграфа» сказал, что окончил строительное училище.

– А вы? – обратился генерал-губернатор к Навроцкому, – где кончили?

– В Полтавской губернии, – был ответ.

Одному из своих фельетонистов он рекомендовал однажды отметить заслуги старейшего присяжного поверенного:

– Вы так и пишите, – он был «ветеринаром» сословия присяжных поверенных.

Ко времени приезда в 1893 г. столичного журналиста, 29-летнего Власа Дорошевича, Одесса представляла собой крупный капиталистический город, – одесситы без ложной скромности считали, что живут в столице России и даже всего мира. «Маленький Париж» – так называли они свой город. Главным девизом Одессы было: «Деньги могут все!». И сама она была «городом – маклером», занимавшимся главным образом экспортом пшеницы.

В Одессе в то время выходили кроме «Одесского листка», «Одесских новостей», «Новороссийского телеграфа» ещё четыре крупных газеты: «Одесский вестник», «Одесская газета», «Южное обозрение» и «Театр». В 1894 г. «Одесский вестник» прекратил своё существование.

Развитие капиталистического хозяйства требовало развития службы информации в виде торгово-промышленной рекламы, вследствие чего укреплялось материальное положение хилых местных изданий. Становится обязательным подзаголовок «Общественная, политическая и литературная».

Мелкую хронику начинают теснить большие экономические, политические и литературные «обозрения». Заветной мечтой издателя провинциальной газеты было, как уже говорилось выше, подмяв конкурентов, сделать её «органом края». Во имя этой мечты издатель мог пойти на многое, вплоть до приглашения известного столичного фельетониста, которому помимо твёрдого гонорара обещалась определённая творческая свобода. Именно так и поступил В.В. Навроцкий, пригласив в «Одесский листок» Власа Дорошевича.

«Одесский листок» по своему культурному уровню был выше остальных одесских изданий. Газета позволяла себе критику грабительской экономической деятельности иностранных и русских промышленников на юге. «Одесский листок» выступал за разрешение преподавания в школах Украины на родном языке. К моменту прихода Дорошевича газета издавалась уже 13-ый год и завоевала определённую популярность не только в Одессе, но и на всём юге России. Воскресный фельетон вёл блестящий журналист Семён Титович Герцо-Виноградский (Барон Икс), печатались стихи Л. Ратгауза и рассказы С. Юшкевича, статьи известного музыковеда В. Ребикова и популярного одесского адвоката Л. Куперника. В 90-е гг. в газете сотрудничали такие столичные литераторы, как А. Амфитеатров, Л. Оболенский, В. Минаев, В. Чуйко, Г. Градовский, И. Василевский (Буква).

Буква, как и Дорошевич, был московским журналистом, редактором журнала «Стрекоза». В газете «Одесский листок» он вёл провинциальное обозрение. И.Ф. Василевский был большим знатоком провинции. «И провинция хорошо знала Букву и зело его побаивалась», – вспоминал А.Е. Кауфман. Но газета имела особенный успех, когда в ней ежедневно начали печататься фельетоны В. Дорошевича. Барон Икс (Герцо-Виноградский) – признанный патриарх одесских фельетонистов заявил: «Вот это мой наследник. Только я был барон, а он станет королём».

Барон Икс был широко известен в одесской культурной жизни тех лет, как журналист, литературный и театральный критик. Двадцать пять лет он отдал своему делу, проработав все эти годы в различных одесских периодических изданиях, таких как «Одесский вестник», «Новороссийский телеграф», «Правда», «Одесские новости», «Одесский листок», сатирический журнал «Пчёлка» и т.д. Трудно переоценить его роль для одесской читающей публики того времени. Фельетоны Барона Икса были для газеты «основным блюдом», которое придавало необходимые вкус и остроту. Вот почему за Семёном Титовичем так гнались газетные издатели. Переманить Барона Икса – это была idee fixe каждого издателя.

Пожалуй, не было в Одессе человека, который не хранил бы у себя дома газетных вырезок с его фельетонами. Ежедневно он получал массу писем. У него искал защиты простой народ, обращаясь к нему с жалобами. На конвертах чаще всего было написано: «Его сиятельству, барону Герцо-Виноградскому». В своё время вокруг него группировалась вся передовая одесская интеллигенция. На его фельетонах воспитывалась молодёжь, для которой он был кумиром. «Иеремией развратной Ниневии, города, где всё продается и всё покупается…», – назвал Барона Икса Дорошевич в посвящённом ему очерке. Дом его в конце Херсонской улицы, напротив городской больницы, всегда был полон народу: друзей и поклонников. В своё время там бывал и Влас Дорошевич, а также такие видные представители печатного слова, как А. Попандопуло, В. Стефановский, А. Бутович и мн. др.

Если Дорошевича называли «Королем журналистов», то Барона Икса называли «Королём одесских журналистов». Его обличительные, бичующие общественные пороки публикации вызывали ненависть к нему со стороны официальной журналистики. Новороссийский историограф А.А. Скальковский, например, называл Барона Икса «исчадьем ада, порождённым на гибель славного края». Известно, что в конце 70-х гг. Герцо-Виноградский сближается с одесскими революционными кружками, был обвинён в связях с народниками. Даже был выслан из Одессы и какое-то время сидел в Мценской тюрьме. В 1881 г. журналист вернулся в Одессу и продолжил свою работу в одесских печатных изданиях.

В 70-80-х гг. Герцо-Виноградский не имел себе соперников в провинции, «да и в столицах, – пишет А.Е. Кауфман, – мало было подобных ему: лёгкость пера, редкое остроумие, язвительность делали то, что Барон Икс мог или поставить на пьедестал, или убить и лишить гражданства. Одни его боялись, другие раболепствовали, многие ненавидели. Не было такой театральной труппы, представители которой, прежде чем начать представление, не явились бы к Герцо-Виноградскому и не предложили бы в его распоряжение лучшие места в театре».

Более всего Барон Икс боялся умереть от паралича, но умер он именно от него, тяжело заболев в начале 90-х гг. Постепенно отказывал мозг, и к концу жизни журналист не мог написать даже коротенькой заметки в несколько строк. Свою литературную деятельность Барон Икс окончил в «Одесском листке», уйдя из газеты в 1897 г. Его уход из «Одесского листка» является иллюстрацией вопиющей несправедливости судьбы. Он заложил фундамент материального успеха «Одесского листка», но затем оказался лишним человеком в возведённом им же здании.

Отношение читателей к его личности выразили наборщики «Одесского листка» в адресе по случаю 25-летнего юбилея журналистской деятельности Барона Икса: «Сеятель на литературной ниве правды, добра и любви к малым сим». А на праздновании юбилея звучали стихи:

«Рыцарь дела, рыцарь слова
и борец за идеал!
Много честного, святого
вчетверть века ты создал».

Не менее известно в Одессе было имя младшего брата Семёна Титовича – Петра Титовича Герцо-Виноградского, писавшего под псевдонимом Лоэнгрин. Дебютировал в печати как фельетонист в 1889 г. в газете «Одесские новости», затем регулярно печатался в «Одесском вестнике» и «Южном обозрении». В «Одесских новостях» Лоэнгрин со временем вошёл как бы в «совет старейшин», в котором кроме него были ещё О.А. Инбер и С. Соколовский (Седой), и который сплотился вокруг «деспота-редактора» И. Хейфеца. О Лоэнгрине его современник Дон-Аминадо (Аминодав Пейсахович Шполянский) писал, например, так: «избравший себе совершенно немыслимый в наше время псевдоним – Лоэнгрин и писавший длинные, ежедневные, многоуважаемые фельетоны в совершенно забытой теперь форме нравоучительной публицистики и якобы ядовитого, дозволенного цензурой радикализма». Из этих слов можно сделать вывод, что Лоэнгрин в популярности среди одесситов конечно же уступал своему старшему брату – Барону Иксу, но всё же мы можем утверждать, что Петр Титович Герцо-Виноградский занимал заметное место в одесской журналистике того времени.

Высоко отзывался о братьях Герцо-Виноградских их современник журналист Петр Пильский: «…Как было бы хорошо, если бы Одессе когда-нибудь впоследствии судьба послала бы нового Де-Рибаса! Этот новый летописец сумел бы написать страницу одесской истории, чтобы озаглавить её “Герцо-Виноградские”.

В России есть такие фамилии, есть имена, с которыми связано красивое представление о смелости, о защите, об огне, о готовности на смерть…

В журналистике, в частности одесской, есть Герцо-Виноградские. Барон Икс и Лоэнгрин…».

Дон-Аминадо называл Лоэнгрина «прелестным, душевным, сильно напоминающим чеховского Гаева» человеком и отмечал, что он пользовался большой популярностью и любовью. Петр Титович обладал прекрасной памятью и страстью к цитированию и, как говорил Бунин, знал наизусть «где какие люди живут и за какие идеалы страдают». Лоэнгрину патетически писали курсистки высших женских курсов: «Научите, как жить…».

Самым популярным в Одессе журналистом после Дорошевича назвал его О.Л. д`Ор.

О.Л. д`Ор – псевдоним Иосифа Львовича Оршера (1878-1942). Родился на Полтавщине. Печатался в петербургских газетах и журналах, но известность ему принесли рассказы, фельетоны и пародии, опубликованные в «Сатириконе», «Новом Сатириконе» и в книгах «Рыбьи пляски», «О сереньких людях», «Смех среди руин», «Муза с барабаном» и др. Перу И.Л. Оршера принадлежит глава «Русская история» в книге «Всеобщая история, обработанная “Сатириконом”». В 1918 г. редактировал один из первых советских сатирических журналов – «Гильотина». В 20-х годах печатался в журналах «Красный ворон», «Красный перец», «Бегемот», «Смехач». В 1930-х гг. выпустил книгу воспоминаний «Литературный путь дореволюционного журналиста» и роман «Яков Маркович Меламедов». Умер в Ленинграде 19 февраля 1942 г..

И несомненное влияние на Лоэнгрина оказало пребывание в Одессе столичного журналиста. Фигуру Герцо-Виноградского и его фельетоны, написанные «короткими рублеными строками, односложными абзацами а-ля Влас Дорошевич», вспоминал В.П. Катаев в «Траве забвения».

Но вернёмся к нашему герою. Когда в «Одесском листке» появился первый фельетон Дорошевича «За неделю», в котором он, в присущей ему резкой манере излагал всё, что увидел в Одессе за неделю своего пребывания, то реакция прогрессивной общественности Одессы и градоначальника Зеленого была прямо противоположной. Представители одесской интеллигенции высказались так: «Новое, свежее, остроумное слово…». «Возмутительная иронизация деятельности одесского городского головы, тайного советника Маразли», – строчил донесение в Главное управление по делам печати тогдашний одесский градоначальник Зеленой. «Разделал Маразли так, что гул пошёл по Одессе», – писал В.Г. Короленко в своем дневнике.

В своём фельетоне В. Дорошевич сравнил Маразли с Периклом – «городским головою» столицы Греции – Афин. При Перикле «Афины, правда, немножко задолжались, но зато украсились массой превосходных зданий, в которых жители и запирались от кредиторов». Автор «восхвалял» щедрость Перикла, пожертвовавшего городу «Илиаду» Гомера, благодаря чему появилась Афинская городская публичная библиотека.

Увидел также Дорошевич, с каким шиком отмечает свой день рождения Маразли. После первой недели своего пребывания в Одессе Дорошевич дал городу весьма язвительную характеристику: «…ближайшая станция от Одессы называется “Выгодой”, таким образом, вся Одесса принуждена жить около «Выгоды».

После выхода фельетона в «Одесском листке» цензор Гилевич был смещён. «…Я отправляю предписание одесскому комитету устранить его от просмотра «Одесского листка» – писал начальник Главного управления по делам печати. А редактору-издателю газеты В.В. Навроцкому и автору возмутительного фельетона было сделано «строгое внушение», причём Дорошевичу было предложено в течение 24-х часов покинуть пределы одесского градоначальства. На «Одесский листок» местными властями был наложен огромный штраф.

Это и было именно то, чего добивался В.В. Навроцкий! Тираж газеты подскакивает фантастически. Прибыль от продажи газеты перекрыла размеры штрафов, а также высоких гонораров и премиальных Дорошевичу. Вся Одесса читала «Одесский листок»! При редакции даже была читальня, где каждый одессит мог ознакомиться со свежим номером газеты.

Имя Дорошевича, не успев появиться, исчезло со страниц «Одесского листка». Но появилось новое – Фигаро. Под таким псевдонимом Влас Михайлович продолжал писать в «Одесском листке» из Петербурга. В течение десяти лет сотрудничества Дорошевича с газетой хлёсткие строки из его фельетонов можно было услышать везде: на улице, в театре, на пляже, в кафе, в трамвае…

Вскоре Фигаро поздравил одесситов с новым 1894 годом. В новогоднем фельетоне были процитированы стихи Пушкина, посвящённые Одессе. Но было замечено, что вместо «корсара в отставке Морали» по улицам нашего города ходил «корсар в отставке Маразли». Навроцкий честным словом заверил, что это произошло без ведома его и автора. Но в этом факте цензор усмотрел намеренное последовательное глумление над одесским городским головою. И опять Навроцкому было сделано «строгое внушение». Со своей стороны он дал честное слово, что им «приняты все меры для предупреждения впредь подобного рода печатных ошибок».

По возвращении своём в Одессу в мае 1894 г. Дорошевич становится её кумиром. Особенно выросла его популярность после выхода в свет сатирических поэм «Кому в Одессе жить хорошо», «Пир на весь мир», а также сборника фельетонов «Одесса, одесситы и одесситки».

«Одесса напоминает пароход с отлично выкрашенной палубой, но безо всяких приспособлений для пользы своих пассажиров», – писал Дорошевич в одном из фельетонов 1894 года. А в поэме «Пир на весь мир» есть такие слова о жизни в Одессе:

Кругом вопят все голосом,
От пыли задыхаются,
За мясо, хлеб втридорога
Платить всем нам приходится.
Управе ж наплевать.

В 1897 г. «Одесский листок» командирует Дорошевича на Сахалин.

Возвратившись из этой поездки, журналист продолжает работать в «Одесском листке», но условия сотрудничества стали тяготить его. «Из 7 фельетонов в неделю – у меня 6 о театре. Ни о чём другом писать нельзя», – жаловался он друзьям.

В мае 1899 г. Влас Михайлович уехал из Одессы. Официально – «в отпуск». О том, что он покидает наш город навсегда, знали лишь два ближайших его друга, и тем не менее, покидал он его королём – «Королём журналистов»!

Анна Божко,
Ведущий научный сотрудник
Одесского литературного музея