АЛЕКСАНДР СЕМЫКИН

СЛОВАРЬ БЕССОННИЦЫ

ХИЩНЫЕ МАТЧИ ВЕКА

Снова солнечный мяч пробивает зенит
Третий раз колокольчик судейский звенит
Зрелым образом лузера ты знаменит
От ушей до шипов не аршавин

Полустоптанно кредо ударной ногой
Этот матч канет в лету как тот и другой
Ты бежишь автоголый душевно нагой
И мечтами траву орошаешь

Изумрудное небо и жёлтый кирпич
След от бутсы брильянтовой пылью кипит
Комментатор вздымает божественный спич
Кресла рвёт от восторга болельщик

Только сциллят харибдами беки бока
И поймают в коробочку аки жука
И порвёт нити связок дамоклов подкат
Матчи века жрут хищные вещи

ЧОКНУТЫЙ ВОЛЧОК…

Центробежно весь напрягся,
Высекая искр пучок
И цвета сливая в кляксу, –
Жизни крутится волчок…

Постигаешь скорость света –
За рывком идёт скачок…
Хоть и трудно будет это –
Сфокусируй свой зрачок:

Всё, чем мнил себя, – ошибка!
Думал щука? Нет – бычок!
Но проглочена наживка
И в щеке торчит крючок…

Блеск мечты – за полкопейки!
Видишь ценник-ярлычок
На крыле судьбы-индейки?
Но об этом – ша!.. молчок…

Мы попрятались от правды,
Как горошины в стручок…
…Может, истина в руладах,
Что выводит нам сверчок?..

СЛОВАРЬ БЕССОННИЦЫ

Читать потрёпанный словарь,
пытаясь скрыться от бессонницы…
Тебя б в ключицы целовать,
так нет же, тянет вечно ссориться.

Сто тысяч раз насквозь пройдя,
изрешетить любовь, как свёрлами,
чтоб после, в капельках дождя,
мир отражался перевёрнуто.

И всё, что нравилось в тебе,
признать гримасой сумасшествия,
и в памяти табличку «Бред»
подвесить памяткой вошедшему

о том, как тщетно возвращать…
о том, как глупо возвращение…
И ждать, что где-то к букве «Щ»
Морфей дарует нам прощение…

НИКО

Я вспомнил то, что было раньше:
Не жизнь, так две тому назад,
Смеялся благостно духанщик
И щурил хитрые глаза,
Несуетливо подливая
Слегка с кислинкою вино
В бездонный рог; струя кривая
Шипела, пенилась, и сном
Казался (так оно и было)
Уютный горный городок,
Шуршала речка под обрывом,
Полз виноград по стенке до
Цветастой вывески духана –
Зелёных букв на голубом.
И наблюдал народ, вздыхая,
Как ниже букв, вместив с трудом
Всё то, что с детства греет, манит,
Плеснувши радугу на кисть,
Парнишка Нико Пиросмани
Рисует солнечный Тифлис…

МЫ ДВОЕ

Когда тоскливо, горько, больно
И слова некому сказать,
В моей душе дрожит ребёнок:
Округлы синие глаза,
И светлый взгляд их столь тревожен,
В нём так хрусталики звенят,
Что пробивают толстокожесть
Планеты имени меня…
Ему я волосы взъерошу,
Мол, не грусти, что не ажур,
Изображу смешную лошадь…
Но вслух ни слова не скажу –
Нам тишина мила любая,
Мы двое маленьких волчат,
И он глядит не улыбаясь,
Всепонимающе молча.
Так умилительно серьёзен –
Ребёнок, что живёт во мне…

Я помню все ушибы, слёзы,
Все ссадинки его колен…

ДУНЕТ СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР…

Дунет северный ветер, и я разлечусь
Мириадами светлых, но грустных пушинок.
Это лето прощаться со мной поспешило,
Это осень врастала в нас фибрами чувств.

Всё, что плавилось золотом, было, как сон,
Ночь стелилась в ладони – черна, словно метка.
Я цветок, я травинка, я рос незаметно,
Пробиваясь сквозь камни, щебёнку и сор.

Звёзды падали наземь песчинками дюн,
Море нежно светилось и было над нами.
Ветер, как же непросто подняться со дна мне,
Потому и прошу: дунь, пожалуйста, дунь…

МЯЧИКИ СТРАНЫ ЗЕМЛЯНИК

По истёртой ладони Земли
Я качусь, словно выцветший мячик,
Тот, что сам я и пнул – милый мальчик
Из далёкой страны земляник.

Это вам только кажется, я –
неприметный, задумчивый, тихий…
Но когда-то пиратами лихо
верховодил с кормы корабля.

Это только мне чудится, что
Я серьёзен, солиден, заслужен…
Но во сне вновь гоняю по лужам,
Затевая всамделишный шторм.

Как реальность безмерно скучна…
Я прошу, хоть в мечтах, понарошку,
Помани меня полным лукошком,
Земляничного детства страна!

– Папа, папа, пойдём погулять
В зоопарк, просто парк или к морю!
Я иду, ни секунды не споря…
И два мячика катит Земля…

ПРЕЖДЕ ЧЕМ…

Прежде чем уйти и кануть,
растеряться,
растерять, –
сохранись в зиме на память,
как в кусочке янтаря.

Лет так сто
шмыгнёт в окошко,
ты воскреснешь,
отогрет
в детской маленькой
ладошке.

Ты проклюнешься на свет
и протянешь к солнцу листья,
и расправишь стебелёк.

И в природе,
вдруг,
осмыслишь
всё Величество Её.