ЮЛИЯ МЕЛЬНИК

ВСЁ, ЧТО ЗНАЕШЬ О СПЯЩЕЙ ЗЕМЛЕ

***

Заснуть на коленях у ветра, укрывшись дождём…
Шагнуть по песчаной косе к предзакатному свету.
Давай не стареть так поспешно. Давай подождём
На сизом причале, как ждут от любимых ответа.

Как хрупко молчанье несущего сеть рыбака…
Как бережны плечи влюблённых, одежду роняя…
Отсюда не видно – какие нас ждут облака
И встречи какие нас ждут – за оградами рая.

***

Придумать лес и убежать туда,
Где музыка и эхо – в каждой кроне,
Где в синей луже – белая звезда,
Похожая на детские ладони.

За ветки заглянуть, за кроны, за
Изгиб корней и под грибные шляпки.
Не уезжать, а лишь прикрыть глаза,
Со звоном на пол сбрасывая тапки.

Придумать лес, шагнуть во мглу и хруст
Из стен привычных, из привычек вечных,
Твердя заклятье леса – наизусть,
Его не доверяя первым встречным.

***

Затеряться в комнате – крошечным муравьём…
От цветка до цветка – как от Африки до Аляски.
И не слышит никто, как стучится сердце моё,
Умываясь дождём, сочиняя пёстрые сказки.

Вот урок – день за днём – слышать лишь дыханье своё,
Засыпать под густым одеялом багряной тучи.
Да, живут веселей – со страстями, с чашек битьём…
В этом гулком купе я одна. Не придёт попутчик.

Но касается вежливый ветер моей щеки:
«Что, дурашка, грустишь? Оглянись, улыбнись скорее».
Я б полцарства с конём отдала за чьи-то шаги.
Но, как видно, полцарства с конём мне самой нужнее.

***

Полдня оттикало. У полдня – светлый норов.
Там, за окном – спешащий, шумный город.
Здесь, в комнате, – так тихо и светло,
Как будто за оконное стекло
Нас спрятали, как детские секреты –
Три бусины, обёртку от конфеты…
Ты помнишь это? Чудо под песком.
Цветок сирени – с пятым лепестком,
Крыло жука, перо – потерю чайки…
Дороже этих кладов не случалось
И, может, не придётся отыскать.
Жизнь – всё быстрей. Всё толще – слой песка.

***

Как будто все книги прочитаны – сыплется день
Полуденным солнцем, как будто – все песни пропеты…
О чём ты тоскуешь, моё одинокое лето?
О разных смешных пустяках, о весеннем дожде,
О влажном ирисе, о звоне – в душе у пчелы,
О девочке, сеющей Вечность игрушечным ситом,
О тайне – непознанной, двери – ещё не открытой,
О нити, не стянутой туго в морские узлы.
А впрочем… Достаточно в комнату ветер впустить –
И Кто-то спасёт, прикоснётся, умоет, развяжет…
И Кто Он – спросить не сумеешь, и сам Он – не скажет…
И вдруг понимаешь, что не о чем больше просить.

***

В небе тучи разбросаны, как подвенечные платья.
А по небу беспечные музы летят нагишом.
И твердит ветер что-то, похожее на заклятье:
«Ты люби меня вечно…». Стремительным карандашом
Зарисуй эту синь. Нарисуй одинокого Бога,
Что пытается нас образумить, когда мы скорбим.
Ты люби меня вечно… А если не сможешь – немного…
А не сможешь немного – ну что же – тогда разлюби…

***

Дозваться до небес – всех гаджетов не хватит,
А сердца тихий стук – так старомодно прост,
Мелодию души два воробья подхватят,
И долетит она до самых дальних звёзд.
Там, на другой звезде, мелодию расслышат,
А здесь – под гул машин – такая маятня…
И только поутру – мир так по-детски дышит…
И будет так же петь и верить – без меня.

***

Как грань тонка меж счастьем и бедою,
Забывшись на пороге темноты,
Достаточно цветок полить водою,
И кажется, что оживаешь ты.
Что это ты пьёшь жадно, молчаливо –
Глоток, глоток, ещё один глоток…
Как мало надо, чтобы стать счастливой,
Как солнца луч, как птица, как цветок.

***

Приди над чаем помолчать,
Не поверяй в свои секреты…
Вдруг огорошу невзначай
Пустым и суетным советом.
Вдруг слишком эта нить тонка,
Которой держится молчанье.
И от глотка и до глотка –
Лишь головы твоей качанье.
А дальше, право, как-нибудь…
Мы справимся, мы всё сумеем,
Мы выстоим – в раю ль, в аду –
Где чай – ночных небес чернее.

***

Как неумело скрипку я держала,
Как не умела – полюбить её…
Я скрипачом себя воображала,
Но убегала в детское житьё
От хрупких нот, от мудрого терпенья,
От правил, от торжественных начал,
Учителя прощали нераденье,
И только Бог на небе не прощал.
Он по щекам хлестал меня порошей,
Он в угол загонял, где боль и мгла,
Чтоб не пылилась жизнь моя в прихожей
Чужих страстей. Чтоб я играть смогла.

***

Не нагадай мне грусть, сутулая цыганка,
А нагадаешь – что ж – возьму её с собой…
В твоих глазах – черно, в твоих ладонях палка,
И лишь на дне зрачков – есть проблеск голубой.
Как четки – бус огонь, платок – цветаст и ярок,
Дай мимо проскользнуть и ничего не знать…
А вдруг я и сама – из суетных цыганок?
Недаром пыль дорог – мне свет и благодать.
Как видно, нам с тобой – не усидеть на месте,
Но дай ладонь прикрыть и душу уберечь.
Пустая страсть пройдёт, лишь музыка воскреснет
Из праха темноты, в рассветном серебре.

***

В такую ночь – лишь музыкой спасёшься,
В такую ночь – лишь музыку возьмёшь…
На комара ладонью замахнёшься,
И лишь себе пощечин надаёшь.
Когда от грусти приняты таблетки,
И сон соседа хрупок за стеной,
Приди, Бетховен, выпусти из клетки,
Бах, напои водою ледяной.
Не тронув барабанных перепонок,
Звучит мотив – так нить его тиха,
Что слышу только я. Сосед-ребёнок,
Пусть не спугнёт тебя моя тоска.

***

К Пьеро приходит гость –
Ночного ветра шорох.
Звёзд голубая горсть,
Деревьев вечный шепот.
Макает он перо
В небесные чернила,
О чём писать Пьеро,
Всё было, было, было.
Не спишь какую ночь,
Под веками – усталость…
И всё-таки отсрочь
Сомненье, скуку, старость.
Слов смутные штрихи,
Гул крови в лёгком теле…
Как пишутся стихи –
Кто знает в самом деле?

***

Я хотела стать деревом – тысячи лет назад,
Но затем я увидела – вишни сбивает град…
Я хотела стать зверем – в далёком, густом лесу,
Но затем я увидела в волчьих глазах слезу.

Я хотела стать снегом, лететь на твоё окно,
Но затем я увидела – снега полным-полно,
Впрочем, как и деревьев, и слёз – в глазах у зверья…
И тогда я увидела: я – это просто я.

***

Расскажи о стрижах, всё, что знаешь о юрких стрижах,
Превратись в неуменье полёт чернокрылый сдержать…
Словно шляпки грибные – рассыпаны крыши во мгле,
Расскажи о земле, всё, что знаешь о спящей земле.

Расскажи обо мне, угадай меня в первом листе,
Преврати меня в краски, в прозрачный этюд на холсте,
Приходи ко мне снегом и тай, на ресницах дрожа,
Будь со мной только тем, что не вымолвить, не удержать,

Не укрыть одеялом и не напоить молоком,
Я привыкла к тебе, я уже не грущу не о ком,
Средь пустых скоростей – хрупкой бабочкой бьёшься в груди…
Я привыкла к тебе, одиночество, не уходи.