От редакции: начиная с 2019 года, являясь информационным спонсором Международного Грушинского Интернет-конкурса (МГИК), журнал «Южное Сияние» размещает на своих страницах произведения победителей и лауреатов ежегодного конкурса. В 11-м Международном Грушинском Интернет-конкурсе победителями в номинации «Поэзия» стали Майк Зиновкин (Архангельск) и Никита Брагин (Москва), победители в номинации «Малая проза» представлены двумя именами из трёх – Ганной Шевченко (Москва) и Ильёй Криштулом (Москва). Также «ЮС» публикует стихотворения и рассказы лауреатов конкурса Вадима Гройсмана (Петах-Тиква), Татьяны Поповой (Москва) и Алексея Жукова (Рига).

НИКИТА БРАГИН
Москва

СТИХОТВОРЕНИЯ

ЭМАЛЬ

Лазоревая сущность изразца
таится до поры в корнях полыни,
терпя и зной, и серебристый иней,
и сталь подков, и ручейки свинца.

Пройдёт по ней заблудшая овца,
промчатся табуны, закат остынет,
сомкнётся ночь, не будет и в помине
ни золота, ни крови, ни творца.

Зажги огонь, и в раскалённом горне
проснётся небо, потечёт в золе,
как струйка бирюзы на камне чёрном.

И станет соль, рождённая в земле,
дорогой ветра в синеве просторной
и облаком в распахнутом крыле.

ПАМЯТЬ ПУСТЫНИ

На дальнем разъезде, под бархатным небом пустыни,
где падали звёзды, беззвучные слёзы Вселенной,
где след их на сердце моём не остыл и поныне,
где стерлись преданья, но память души сокровенна.

Там край мой ковыльный с песчаным встречается краем,
и волжская воля течёт в азиатском покое,
там кровью весенней тюльпаны горят, умирая,
и время развеялось прахом, оно здесь такое –

сухое и пыльное, словно саманная кладка…
Из пальцев моих рассыпается пепел былого –
волшебники, принцы, разбойники, джинны, лошадки,
в лазурном огне изразца воплощённое слово!

Прости мне, Восток, что беру твой калам и пергамент,
что стройная алеф укутана суздальской вязью,
что пресным лепешкам отныне лежать с пирогами,
что стены твердынь под дождями становятся грязью.

Твой древний язык расточается в брани базарной,
твоим матерям заграждают дорогу солдаты
и дети твои, словно толпы разгромленных армий
сквозь тучные земли Европы уходят к закату.

И где та пустыня, и кто её скорбный Овидий?
Погибшие земли, покрытые гипсом и солью,
где кости животных, да хлам человеческий видишь,
где сердцем немеешь, горюя над мёртвой юдолью.

Спаси, моя память, царей с барельефов Нимруда,
снега Бадахшана, красавиц, уснувших в Сидоне,
и пальмы проросток, взошедший из каменной груды,
и тайну улыбки, лежащей на детской ладони.

АССИРИЯ

Летят золотые павлины
из вечных висячих садов
над пыльной и пепельной глиной,
где нет ни примет, ни следов
ушедшего в полночь Ашшура,
крылатых богов и быков,
где степь, словно львиная шкура,
покрыла скелеты веков.

И видят небесные птицы
сквозь мёртвую пыльную твердь
жестокий полёт колесницы,
охоту, сражение, смерть;
ревут исполинские звери,
мечи обнажают цари
над прахом погибших империй
в кровавых просветах зари.

И нет ни ракет-минаретов,
ни чёрных, ни пёстрых знамён,
не смотрит с казённых портретов
на нас воплощённый закон,
и нет ни европ, ни америк,
не пляшут ни доллар, ни brent,
и некому рейтинг измерить
и вычислить нужный процент.

Но есть непосильная слава,
немыслимая красота,
и львиная кровь, словно лава,
течёт, первородно чиста,
течёт обжигающе близко,
так близко, что дух опалён,
и падает смертная искра
в бессмертную бездну времён.