АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО

«СВОЙ САДИК НА ХРЕБТЕ ДРАКОНА…»
(Александр Правиков, Бульдог судьбы. – М., Синяя гора, серия «Искусство», 2024. – 114 с.)

В стихах Александра Правикова пульсирует современность, они близки и понятны широкому кругу читателей. Поэт говорит о самом важном – о самостоянии человека перед агрессией внешнего мира. Стиль Александра синтетичен: у него можно встретить и постмодерн, и элементы обэриу, и неоклассику. Подкупает свежее, неординарное мышление поэта, необычная оптика. Например, он говорит: «Пар выпускают разношенные дома». И эта «разношенность зданий» изнутри впечатляет меня, как образ. «Стихи Правикова современны по форме и при этом доходчивы. Они хорошо воспринимаются на слух. Это довольно редкое достоинство», – говорит о творчестве поэта Анна Гедымин. Александр пишет и силлаботонику, и белые стихи, и верлибры. Такая универсальность свойственна людям ищущим, по-настоящему творческим. Строки у поэта – яркие, нешаблонные, запоминающиеся. Порой он использует переформатированные центоны из классики:

Не то, что мнили мы, реальность,
Не винегрет из новостей,
Ни разу не плевки на дальность,
А в чём-то чеховская степь,
Где безразличное спокойствие
И в небе хищники рябят.
Одни уходят в добровольцы,
Иных уж нет, а те – в себя.
И ты один сидишь в телеге,
Ни лошади, ни ямщика.
Лишь ветра на траву набеги
И достоевская тоска.
Она по кочкам и по лужам
Тебя стремительно несёт,
И в чем-то арзамасский ужас,
Но в чем-то ямб и наше всё.

Безусловно, у поэта – своя реальность. Значение слова «телега» в двадцать первом веке изменилось, и, употребляя его, Правиков демонстрирует нам невидимую поступь времени. Поэт даёт точное описание современной действительности, в которой сегодня не знаешь, что случится завтра. Как быть? Куда идти? К чему стремиться? Надо не терять присутствие духа, полагает Александр: «Держи своё спокойствие, держи, / Как бабочку в горстях. / Не спрашивай, по ком звенят стрижи, / Скрежещут и свистят. / Горластая небесная шпана / Кроит и режет синь. / Ни верить, ни бояться не должна / И даже ни просить. / Как весело, наверно, быть стрижом / (Ишь разогнался, ишь…): / Не думаешь, а то ли ты стрижёшь, / О том ли ты свистишь. / В глазах рябит настриженная высь. / Они взвились флажком, / Туда-сюда метнулись, унеслись. / Но всё-таки, по ком?».

В лирике Правикова часто встречаются «непоэтические» выражения, как-то: хрень и т.п. Эти образы становятся яркими оттого, что читатель не ожидает встретить в стихах подобную лексику. Он начинает «внутренне протестовать», но мастерство поэта побеждает и помогает преодолеть этот барьер. В стихах Правиков не эстетичен, но и не брутален. Романтической приукрашенности нет у него нигде. Это заблудившийся во времени интеллигент. Вместе с тем в его стихах всё время чувствуется, что он – «другой» по своим эстетическим установкам. Это вовсе не мейнстрим в поэзии. Александр ухватил, может быть, главное, чем отличается текущий момент от прежних времён – то, что зло окружает нас сегодня со всех сторон. Ищущий добро подобен сейчас Диогену с фонариком – ну нет его и в помине. У человека остаётся возможность «партийной» принадлежности тому или иному злу. «Откуда бы взяться победе добра / из битвы бобра и козла?» – риторически спрашивает Правиков. Однако ностальгия человека по добру у людей не проходит.

Эпоха, в которую мы живём, агрессивна даже по внешним признакам. Правиков обратил внимание, что в поисковиках Слуцкий-политик «затёр» Слуцкого-поэта. Казалось бы, пустячок, но это тоже много говорит о духе эпохи, о том, что в широких массах политика «съела» поэзию. И это происходит повсеместно. Поэзию затирает не только политика, но и бизнес, диктатура потребителей. Магазину «Леонардо» удалось «сожрать» даже гения кватроченто Леонардо да Винчи. Теперь первым в поисковиках выскакивает именно магазин. Большинство людей интересуется не биографией и трудами великого художника, а товарами, которые можно приобрести в одноимённом магазине. Культурная деградация современного общества достигла такого уровня, что мы стали похожими на новых варваров. Неудивительно, что участились кровопролитные войны.

«А что делать поэту?» – задаётся вопросом Александр Правиков. «Стихами стрелять нельзя. / То есть можно, но получается плохо», – приходит к выводу поэт. Звучит полемично, однако ни у одного нашего классика нет хороших политических стихов. Многие стихи Правикова имеют антивоенную направленность: «Тут война, а тут красиво. / Это снег, а это смерть. / Эх, неведомая сила, / как ты всё перемесила, / это ж надо так суметь». Герой Правикова всё принимает близко к сердцу. Он предпочёл бы стать варягом, китайцем, узбеком – лишь бы происходящее в родной стране не ранило его сердце. Вроде бы ты здесь, на родине, но всё идёт мимо тебя и, что самое страшное, против тебя. «Позорно бежать от судьбы, да и поздно…», по-сократовски признаётся поэт. И потому, наверное, книга называется «Бульдог судьбы». От бульдога не убежишь – это вам не бульдозер. Человек у Правикова словно бы заново изгнан из рая. Поэт говорит о том, что эпоха, с её политической турбулентностью, ставит над людьми постыдный эксперимент. Стихи не спасают и кажутся бесполезными:

Как блестяще доказал эксперимент,
Который над нами поставила эпоха,
Стихами стрелять нельзя.
То есть можно, но получается плохо.

Ещё стихами нельзя накормить,
согреть, защитить от пули, бомбы, болезни.
Видимо, тут нужно
Что-то искусственнее и железней.

Любить и ненавидеть – это да.
А вот убить, родить или разбить окно
(простите, Даниил Иванович) – невозможно.
Хочешь сделать поступок – и ступаешь в говно.

С другой стороны, какая разница, что принимать,
Когда реальность не лечится.
«Дерево – дуб, смерть неизбежна,
Россия – наше отечество».

Я с удивлением обнаружил, что книжный вариант этого стихотворения отличается от этого же текста, опубликованного в журнале «Prosodia». Автор убрал из него последнюю строфу, словно бы заостряя внимание на константах нашего бытия. Иногда «харакири», учинённое над собственным текстом, помогает достичь положительного результата. Такое действие вызывает симпатию: работа над текстом продолжается и после того, как он уже написан. Возможно, такой процесс заложен уже в фамилии автора. Там же звучит и тезис о правоте того, кто отважился править. Дай Бог! Есть личности, для которых жить и мыслить – синонимы. Таков и Александр Правиков. Стихи Александра помогают нам ответить себе на вопрос: кто мы? зачем мы живём..?

Ещё один герой лирики Правикова – Господь Бог. Многие стихи Александра словно бы продолжают пьесу Беккета «В ожидании Годо». «Дайте море Мандельштаму, / Пастернаку – огород. / Кто умеет, телеграмму / Дайте Богу – пусть придёт». Но и приход Всевышнего людям сильно не помогает. Бог не может быть одновременно на стороне каждой из конфликтующих сторон, как об этом заявляют участники конфликта.

Постаревший Бог среди горластых и рослых
Детей выглядит вовсе чужим.
Они суетятся, орут, решают вопросы,
То за ложки, то за ножи.
Ангелы шепчут: «Хочешь, мы сделаем тут прополку?
Всё равно от них никакого толку
И уже терпения нет».
Он смотрит печально и шепчет: «Ещё немного,
Они сумеют…». Звучит как бред,
Но кто я такой, чтобы спорить с Богом.

Человечество идёт в никуда, но хочется верить, что «всё под контролем».

Урок заключается в том, что мы до сих пор не осмыслили предыдущую гражданскую войну, между белыми и красными. Искусственно демонизируя противника, мы самих себя выдаём за «добро». Если на одной стороне зло, на другой должно быть добро? Но это не так. Лирика Александра Правикова приобретает экзистенциальный характер: «Если мир похож на большую рану, / И один по другому ездит краями, / То какая у этой школы программа, / И чему мы учимся в этой яме?». Мир действительно похож на большую рану. Пожалеть в такой ситуации можно и человека, и страну.

Александр Правиков хорошо разбирается в церковной тематике. Он – добрый христианин; у него в стихах есть ссылки на труды отцов церкви. Этому есть простое объяснение: помимо Литинститута, поэт учился ещё и в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете. Профессиональная подготовка помогает Александру улавливать тонкие психологические моменты: в одном из стихотворений Правиков говорит о том, что даже равенство во Христе некоторым людям обидно, поскольку они считают себя лучше условного бомжа или алкоголика. Творчество, убеждён Правиков – единственно возможное оправдание жизни человека:

Есть такой челлендж – пока живой,
Пытаться лепить живое
Из каши во рту, в голове и вокруг,
Из всех звуков, помимо воя.

Поэт не стремится выглядеть красиво. Основная его задача – донести свою позицию, своё мировоззрение. Это не то чтобы «реализм» – это, скорее, «за реализм», за правду, против розовых очков волшебника Гудвина и «нас возвышающего обмана». У поэта есть определённая философия. Естественная реакция человека на зло, бороться с которым ему не по силам, – спрятаться. Для этого не нужно даже уезжать в деревню или уходить в подполье. Достаточно не участвовать в сомнительных мероприятиях и не висеть в соцсетях, – вот ты и «спрятался». Герой Александра Правикова приходит к идее эскапизма: «Опуститься на дно, как Кусто». Отстраниться, остаться в ладу с самим собой. «Иных уж нет, а те – в себя». Для того, чтобы уйти в себя и не вернуться, необходима внутренняя самодостаточность. «Я сам себе культура и отмена», – говорит поэт.

Речь Правикова афористична: «Свой садик на хребте дракона / Растить возможно иногда. / Хоть и немного незаконно, / Когда вокруг всему балда. / Когда окно дрожит, как спичка, / От скрипа варварских телег. / Насыплешь семечек синичкам – / И ты хороший человек». Замечательное стихотворение, которое побуждает читателей размышлять. Здесь есть очень интересные моменты.

Александр Правиков поднимает ещё одну нравственную проблему. Что даёт нам право считать себя «хорошим человеком»? Отпетый человеконенавистник, погубивший множество жизней, может в домашней обстановке быть милым человеком и прекрасным семьянином, любить своих детей. Очевидно, что это не может являться критерием нравственности и человечности. Наоборот, капля человеческого в людях недостойных даёт им моральное право и дальше продолжать свои злодеяния, внутренне оправдываясь любовью к близким.

Правиков – мастер не только афоризма, но и парадокса: «Всё пройдёт, что было на века, / Выживет, что кажется непрочным». И завершить своё эссе о книге Александра Правикова мне хочется его строчками о том, как рождаются стихи:

В слова играет голова,
И что я с ней поделаю.
А вот что: пёстрые слова
Пойду менять на белые.
Возьмите эту болтовню
И вместе с нею ту,
А мне отдайте слово-ню,
Простую наготу.
Я с ним во рту пойду домой
По улице пустой,
Как будто бы немой – немой
Счастливой немотой.
Мой белый камешек меня
Поднимет и со дна,
Когда во двор придёт она…
Ну, знаете, она.